Глава комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды Дмитрий Кобылкин ответил на семь вопросов читателей «РГ» об экологии.
Пластиковые истины
Что надо делать с мусором? Сортируют его единицы, а тех, кто правильно утилизирует технику или хотя бы батарейки, и того меньше.
Дмитрий Кобылкин: Сортировать. Сортировать дома, сортировать на специальных линиях, отделять полезные компоненты и использовать их для получения вторичного сырья. В стране еще не создана полная инфраструктура по обращению с отходами, нет налаженной экономики замкнутого цикла. Как только она появится, за вторичными ресурсами — макулатурой, пластиковыми бутылками и т.п. — начнется настоящая охота. Уже сейчас есть места, где пластик и картон отбирают из баков. Когда появятся емкости для четырех фракций, их правильное наполнение станет чрезвычайно важным для всех. В работе у нашего комитета сейчас два важных законопроекта, один касается расширенной ответственности производителей, второй — регулирования обращения с вторичными ресурсами. Их принятие позволит закрепить принцип «загрязнитель платит», о чем неоднократно говорил президент. До конца года эти документы надо принять.
Для меня, как для инженера-геофизика, есть четкое понимание, что пластиковая бутылка состоит из следующей цепочки: тяжелейшей сейсморазведки где-то за Полярным кругом, открытия месторождения, его обустройства, добычи газоконденсата, разделения его на фракции, доставки, условно, от Ямала до Тобольска, где на заводе из него получили пластиковую гранулу, которая потом стала той самой бутылкой. Так что проще и дешевле? Взять то, что уже есть в мусоре или затевать весь этот сложный цикл по получению первичных ресурсов? На днях был в правительстве, там на этажах уже стоят фандоматы. Заехал в гипермаркет — там на входе очередь. Думаю — за чем? Оказывается, к тому же фандомату. Пластик и алюминий обязаны возвращаться в оборот. Это очень ценные ресурсы. Если человек привык выкидывать всё из ведра в мусоропровод, ему сложно будет приучиться к разделению отходов. Сложно, но можно. Тут основная ставка на детей и молодежь. Занятия по экологическому просвещению я бы начинал еще в детском саду — и до 11 класса. В школьном расписании найти место для еще одного урока в неделю сложно, но я уверяю, нам есть чем наполнить программу по этому предмету. В ближайшее время мы с коллегами из комитета по просвещению это обсудим, чтобы рассмотреть законопроект уже в весеннюю сессию.
Ульи на свалках
Когда уберут все зловонные свалки? Если в городах ими хоть как-то занимаются, то до выросших между населенными пунктами, кажется, никому нет дела.
Дмитрий Кобылкин: Сегодня действуют два ключевых закона: «Об отходах производства и потребления» и «Об охране окружающей среды», где регулируется обращение с отходами. Но одного законодательного обеспечения недостаточно. Нужны технологии и средства. На то, чтобы решить проблему всех свалок, нам надо минимум 10 лет, при условии стопроцентного финансирования. Сначала разберемся с городскими, как того требует указ президента, потом пойдем дальше. Проблема в том, что с точки зрения ликвидации, все свалки очень разные. На правильно рекультивированной площадке после завершения всех работ для контроля неплохо было бы ставить пчелиные ульи. Если там все сделано как положено, будет пасека, если с нарушениями, пчелы жить не станут. Отчасти это, конечно, шутка, но метод контроля очень надежный. Я называю свалки месторождением неоднородного газа. Там ведь самые разные компоненты встречаются: куда моторное масло слили, куда еще что-то. Из-за этого просто так снести холм нельзя, надо провести изыскания, составить проект, пробурить скважины, отобрать этот самый неоднородный газ в коллектор, очистить. Что-то сжечь на месте, что-то отправить для получения электроэнергии. Это все требует технологий, которые наши компании только начинают осваивать. Тем не менее, уже есть кому с этим работать, они очень серьезно конкурируют между собой. В самом начале обсуждали один большой проект. Пришла компания, говорит: за 30 млрд рублей мы эту работу сделаем. Потом подтянулись и другие, максимальный заявленный ценник был под 100 млрд рублей. В итоге нашелся подрядчик, который весь объем работ произвел за 6 млрд рублей. Сегодня уже понятно, сколько стоят такие работы.
Борщевик — ценное растение
Борщевик атакует Россию. Когда его изведут? И кто защитит нас от новых хищных растений и их гибридов?
Дмитрий Кобылкин: Борщевик, как и любой другой сорняк, растет на бесхозных землях. Если поле распахано под пшеницу, там ничего лишнего расти не будет. Просто надо вводить землю в оборот, тогда за ней будет уход. Сейчас одна из проблемных категорий — заросшие лесом поля. Их давно не возделывали, и аграрии говорят нам: даже если эту бывшую пашню раскорчевать, большого урожая там не собрать. Поэтому логично будет отдать их под коммерческое лесоводство. Чтобы с использованием особых технологий ускоренными темпами растить деловую древесину. Попутно увеличить поглощение углерода. И рядом останется государственный лес, где можно будет собирать грибы, гулять, охотиться… Вместе с правительством будем искать механизм, как запустить этот процесс. Тогда бесхозной земли, на которой, в том числе, растет борщевик, станет меньше. Хотя борщевик — прерогатива комитета по аграрным вопросам. Между прочим, это растение — вполне ценное сырье для кулинарии. Мне показывали, как из него сделать несколько блюд.
Фото: Сергей Куксин/ РГ
Подробнее: Российская газета
